Честное пионерское

Полина
Кизилова Полина Кизилова

Литературный загород

11 сентября 2024 21:03
Осень - время длинных прогулок, букетов из листьев и чая на природе. И почему бы в это ярчайшее время года взять и не отправиться в ближайшее Подмосковье - туда, где когда-то встречали свои осени писатели и поэты. Стажер «РП» Полина Кизилова представляет читателям «РП» список таких мест. Выбирайте направление. Вся осень впереди.


Музей-дача М. И. Цветаевой 
 
Адрес: Московская область, г. Королёв, ул. Марины Цветаевой, д. 15
 
 


Бревенчатый одноэтажный дом был построен в начале 1930-х годов для сотрудников Экспортлеса Наркомвнешторга. Историю болшевской дачи можно назвать скорее мрачной. Несколько лет этот дом занимал член коллегии НКВТ Борис Краевский со своей женой и сыном. Однако затем он был расстрелян по обвинению в контрреволюционной деятельности. А его жена арестована – как член семьи изменника. 
 
После этого дом перешёл в распоряжение НКВД, и в него поселили семью Эфрона и семью Клепининых. Они разделили дачу равномерно: каждые получили по веранде и двум комнатам, а гостиная стала общей. В этом доме Цветаева отпраздновала свои именины, на которые муж подарил ей издание И. Эккермана «Разговоры с Гёте в последние годы его жизни» с надписью «30 июля 1939 года Болшево».
 
Поскольку Марина Цветаева не могла публиковать свои произведения, она работала над поэтическими переводами, среди которых были переводы поэзии Лермонтова на французский язык. Впоследствии они составят «Болшевскую тетрадь».
 
Подруга дочери Цветаевой Ариадны, Али, Эфрон Нина Гордон вспоминала:
«Когда я приезжала летом в воскресенье к ним на дачу, обычно часам к двенадцати или к часу, открывая калитку, я уже видела развешанное на веревках в огромных количествах белье – стирка-то на четверых! – и понимала, что Аля, встав ранёхонько, всё перестирала, всё убрала (готовила Марина тоже), всё сделала, чтобы быть свободной весь остальной день и пообщаться спокойно с Мулей и мною. В субботу тогда работали, и на всё про всё у нее было одно воскресенье.
Обедали на большой террасе. Там стоял длинный деревянный стол и по бокам такие же длинные деревянные скамейки (а может быть, стулья – не помню) – больше ничего не было. Всегда было весело, дружно, а главное, интересно. Живые, умные рассказы и разговоры, воспоминания, острые шутки.
Аля собирала посуду со стола и несла мыть на кухню, а меня Марина Ивановна, обняв за плечи, выводила в сад и там мы с ней гуляли по большому сосновому участку, сплошь засыпанному хвоей. Была у них лишь одна хилая клумбочка с цветами перед террасой, по-моему, вскопанная и засаженная Алей к приезду матери». 
 
Но помнит эта терраса и далеко не радостные события: так сложилось, что «ночные гости», увозившие из Болшева навсегда родных и близких, заходили в дом с «цветаевской» стороны, а выводили арестованных через вторую террасу, Клепининых, у которой уже ждал «черный воронок». 
 
Именно в этом доме поэтесса провела последнее лето в кругу семьи. Именно здесь Цветаева пережила арест мужа и дочери и, пытаясь их спасти, написала письмо в следственную часть НКВД. 
 
Она прожила на болшевской даче недолгих пять месяцев и покинула её 10 ноября 1939 года.

 

Усадьба А. П. Чехова

Адрес: Московская область, Чехов, село Мелихово
 



Собираясь купить усадьбу в селе Мелихово, Антон Павлович поделился этой идеей с драматургом Билибиным: «Волею судеб покупаю себе угол не в Малороссии, а в холодном Серпуховском уезде, в 70 верстах от Москвы. И покупаю, сударь, не 10 – 20 десятин, как хотел и мечтал, а 213. Хочу быть герцогом». 
 
Владельцу имения Бабкино А.С. Киселеву (именно его усадьба пленила когда-то молодого Чехова своей красотой и уютом) Антон Павлович написал:
«Станция Лопасня, Моск.-Курск. Это наш новый адрес. А вот Вам подробности. Не было хлопот, так купила баба порося! Купили и мы порося — большое, громоздкое имение, владельцу которого в Германии непременно дали бы титул герцога. 213 десятин на двух участках. Чересполосица. Больше ста десятин лесу, который через 20 лет будет походить на лес, теперь же изображает собою кустарник… Фруктовый сад. Парк. Большие деревья, длинные липовые аллеи. Сараи и амбары недавно построены, имеют довольно приличный вид. Курятник сделан по последним выводам науки. Колодезь с железным насосом. Вся усадьба загорожена от мира деревянного оградою на манер палисадника. Двор, сад, парк и гумно также отделены друг от друга оградами. Дом и хорош, и плох. Он просторнее московской квартиры, светел, тепел, крыт железом, стоит на хорошем месте, имеет террасу в сад, итальянские окна и проч., но плох он тем, что недостаточно высок, недостаточно молод, имеет снаружи весьма глупый и наивный вид, а внутри преизбыточествует клопами и тараканами, которых можно вывести только одним способом — пожаром; всё же остальное не берет их». 
 
Когда Чехов приобрёл усадьбу у художника Н.П. Сорохтина, имение было запущенным, не приносило доход. Именно поэтому писатель и занялся его благоустройством. Он приказал сделать сад и огород, а также выкопать пруд, который осушит болотистую почву. Более того, Чехов сам участвовал в работах: «Парники засадили и засеяли сами, без наемников. Весною деревья будем сажать тоже сами, и огород тоже. Первое время меня всего ломало от физического труда, теперь же ничего, привык» - писал он издателю А.С. Суворину. 
 
Также о времяпровождении писателя вспоминала Татьяна Щепкина-Куперник, близкий друг семьи:
«Жизнь в Мелихове шла мирно и тихо. Все свободное от работы и занятий время А.П. проводил в саду. Он сам сажал, высеивал, обмазывал яблони чем-то белым, подрезал розы и гордился своим садом. Писал: "...Да, в деревне теперь хорошо. Не только хорошо, но даже изумительно. Весна настоящая, деревья распускаются, жарко. Поют соловьи, и кричат на разные голоса лягушки. У меня ни гроша, но я рассуждаю так: богат не тот, у кого много денег, а тот, кто имеет средства жить теперь в роскошной обстановке, которую дает ранняя весна». 
 
Чехов называл свою усадьбу великим герцогством и каждому месту придумывал собственные имена. Например, Левитановская горка, огород «Юг Франции», пруд «Аквариум», Аллея любви. К своему имению Антон Павлович относился с искренней заботой и нежностью: «Питаю слабость к фруктовым деревьям», «Я посадил в саду около сотни тюльпанов, лилий, нарциссов, гиацинтов…» - также писал он.
 
В Мелихове Чехов работал сельским врачом, принимая пациентов бесплатно. Когда началась эпидемия холеры на Юге России, писатель создал два медицинских пункта, куда приходили люди из 25 окрестных деревень. Лишь за одно лето он осмотрел более тысячи больных. Помимо этого, в самом Мелихове и ближайших окрестностях Чехов открыл три школы и библиотеки, для которых самостоятельно купил часть книг. Находясь в усадьбе, он написал большое количество произведений, таких, как «Чайка», «Дядя Ваня», «Человек в футляре», «Крыжовник», «О любви», «Палата № 6», «Моя жизнь», «Остров Сахалин», «Рассказ неизвестного человека», «Страх», «Ионыч» и многие другие. Ради получения вдохновения для постановки пьесы «Чайка» многие режиссёры и актёры посещали Мелихово. К сожалению, когда здоровье Чехова ухудшилось, врачи запретили ему жить в усадьбе осенью и зимой, и в имение он возвращался только летом. 
 
Осенью 1898 г. умер отец писателя, и в начале августа 1899 года Мелихово было продано. «Мне кажется, что после смерти отца в Мелихове будет уже не то житье, точно с дневником его прекратилось и течение мелиховской жизни» - пишет Чехов в одном из своих писем. Через некоторое время и вовсе было принято решение о продаже имения и переезде семьи в Ялту.
 
Мелиховский период – самые плодотворные годы жизни и творчества Чехова. 

«Мелихово оставило неизгладимый след в жизни писателя. Он так любил Мелихово и был к нему привязан всей своей большой поэтической душой» - писала его жена Ольга Книппер-Чехова. 



Музей-дача В.В. Маяковского

Адрес: Московская область, Пушкино, микрорайон Акулова Гора, 7



 
Пригорок Пушкино горбил
Акуловой горою,
а низ горы —
деревней был,
кривился крыш корою.
А за деревнею —
дыра,
и в ту дыру, наверно,
спускалось солнце каждый раз,
медленно и верно.
А завтра
снова
мир залить
вставало солнце ало.
И день за днем
ужасно злить
меня
вот это
стало.
 
Так писал Маяковский в своём произведении «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче» о том самом месте, где он в 1919 году снял домик у крестьянина Румянцева 
 
Дом, где поэт провёл два лета, располагался на вершине горы на краю посёлка. Лиля Брик вспоминала об этом месте так:
«Летом сняли дачу в Пушкино, под Москвой. Адрес: „27 верст по Ярославской ж. д., Акулова гора, дача Румянцевой“. Избушка на курьих ножках, почти без сада, но терраса выходила на большой луг, направо — полный грибов лес. Кругом ни дворов, ни людей… Каждый вечер садились на лавку перед домом смотреть закат».
 
Владимиру Маяковскому удалось побывать на многих дачах в Пушкино. Нынешний музей располагается в доме, который Маяковский снимал уже у другого человека – Василия Вячеславова. Это строение пережило два пожара, после которых удалось спасти лишь часть экспонатов. Находясь на даче Вячеславова летом 1922 года, Маяковский писал поэму «Пятый Интернационал». В ней он хотел погрузиться в будущее и изобразить, как он отмечал в автобиографии «Я сам», какими будут жизнь и искусство через 500 лет. Здесь же он создал свои известные стихотворения «Отношение к барышне» и «Гейнеобразное». Более того, здесь он написал все тексты-стихи для наглядной агитации Окон РОСТА.  
 
Если говорить о дачной жизни Маяковского, то она кажется довольно противоречащей его натуре. Огромное количество его стихотворений посвящены городу и лишь немногие – деревне. Да и сам автор, по своему образу мыслей, горожанин: 
 
 
Асфальт — стекло.
         Иду и звеню.
Леса и травинки
        — сбриты.
На север
    с юга
      идут авеню,
на запад с востока —
          стриты.
А между —
     (куда их строитель завез!) —
дома
   невозможной длины.
Одни дома
      длиной до звезд,
другие —
    длиной до луны. 
 
 
Но тем не менее, есть интересные воспоминание Лили Брик и о случаях из дачной жизни поэта: «В это лето Маяковский увлекся муравьями. Подолгу сидел над муравьиной кучей и наблюдал, чем занимаются муравьи коллективно и индивидуально. Как-то, нагнувшись над муравьями, он выронил из кармана в траву свой серебряный портсигар. Муравьи пришли в неописуемое волнение. Маяковский был в восторге от учиненного им переполоха и утверждал, что муравьи в первый раз увидели дело рук человеческих, и даже они поняли, что „это вам не природа“». 
 
Живя на разных дачах, Маяковский всегда продолжал работать над стихами для Окон РОСТА, текстами выступлений, и почти ежедневно ездил в Москву по работе.
 


Музей-дача В. В. Пришвина

Адрес: Московская область, Одинцовский р-н, Дунино.
 


Когда Пришвин купил дачу в Дунино после войны в 1946 году, он старался приезжать туда как можно чаще и подольше не покидать ее осенью. В 1941 году строение было военным госпиталем, а затем оказалось в полном запустении. Увидев старый усадебный дом с невероятно живописной природой вокруг, Пришвин сразу решился на его покупку. 
 
Жена писателя, Валерия Дмитриевна, описывала дачу так: «Стены, с которых уже стала исчезать обшивка, зияющий дырами фундамент, висевшая в воздухе веранда почти без пола и опорных столбов. Сожженные перегородки, частично двери, полы и потолки. Проемы окон уже без рам. Крыша во многих местах содрана кем-то. Победоносно и нерушимо возвышалась лишь печь, умно придуманная для быстрого обогрева всего дома». 
 
В музее сохранилась прижизненная обстановка писателя, охотничьи принадлежности, фотографии и личные вещи. Михаил Михайлович каждый день делал записи в своих дневниках. Они составляют 120 толстых тетрадей. 
 
После смерти писателя в его дом стали приходить читатели, и силами Валерии Дмитриевны постепенно стал возникать музей. В это же время началась расшифровка секретных дневников Пришвина, которые он вёл более 50 лет. Про свои дневники, которые хранятся теперь в Дунине, сам писатель говорил: «За каждую строчку моего дневника — десять лет расстрела». 
 
Но среди записей Михаила Михайловича можно встретить и мысли о даче:
«Впервые мне удалось сделать себе дом, как вещь: она мне самому доставляет удовлетворение, такое же, как в свое время поэма «Жень-шень». В литературности моего дома большую роль играет и то, что вся его материя вышла из моих сочинений, и нет в нем даже ни одного гвоздя несочиненного».
 
Образ дома и родины занимал в его текстах важное место, как и страсть к природе, с которой он мог быть близок, благодаря своей уютной даче: «По-моему, все зависит от вкуса, от начальной заправки. Я живал в Париже – все было. Но моя заправка, основное: люблю слушать ветер в трубе и оставаться тем, кто я есть. Я беру устроенное: лес, поле, озера. Лес, перо, собак».
 
«…Горячее солнце было матерью каждой травинки, каждого цветочка, каждого болотного кустика и ягодки. Всем им солнце отдавало свое тепло, и они, умирая, разлагаясь, в удобрении передавали его, как наследство, другим растениям, кустикам, ягодкам, цветам и травинкам. Но в болотах вода не дает родителям-растениям передать все свое добро детям. Тысячи лет это добро под водой сохраняется, болото становится кладовой солнца, и потом вся эта кладовая солнца как торф достается человеку от солнца в наследство» - «Кладовая солнца».
 
В Дунине Пришвин прожил последние 8 лет своей жизни.
 

Усадьба И. И. Лажечникова «Кривякино»

Адрес: Московская область, Воскресенск, Лермонтова, 5
 


Именно в этой усадьбе провёл своё детство и юность Иван Лажечников, известный нам как один из основателей русского исторического романа. Впервые упоминание этого дома встречается в автобиографической повести автора «Беленькие, чёрненькие и серенькие»: «Из ветхого каменного здания между тем сколотили домик, на который надстроили деревянный этаж. Верхний должен был служить для временного житья самих владельцев, нижний назначался для служб. Флигель этот с выведенным уже вчерне большим каменным двухэтажным домом соединили галерею на арке. В нижнем этаже этого дома устроили с одной стороны две огромные кладовые, а с другой две большие комнаты, одну для залы, а другую для Вани». 
 
Эту усадьбу приобрёл отец писателя, Иван Ильич Лажечников, поскольку был богатым купцом и мог себе позволить имение в центре города, занимающее большой участок земли. Так описывал «Кривякино» его сын в своём романе «Немного лет назад»: «Вот он уже с членами своей семьи в новокупленной и вновь устроенной усадьбе, называемой Красным сельцом, и не даром, что за очаровательные места. С одной стороны господского дома, вдоль высокого берега реки поднялась зубчатая стена вечно зелёного соснового леса, а за ним ещё выше, берёзовая роща, которая осенью, когда листья её пожелтеют, при закате солнца кажется золотистым занавесом, задёрнувшим полнеба». Однако этим пейзажный портрет усадьбы не заканчивается. Лишь спустя немаленькое количество строк он приступает к описанию другой стороны имения. Далее, он продолжает: «С другой стороны усадьбы расстилаются на несколько вёрст пойменные луга с их разнообразными озёрами, днём зеркальными, а по вечерам скрывающимися под пологом своих туманов. И здесь жизнь, и здесь любовные темы. Только луговые и крылатые жители голосят, не подчиняясь законам гармонии, на разный лад, кто чему горазд».
 
Отец писателя, Иван Ильич, отличался своей честностью, прямолинейностью и умением острить, что зачастую приводило его к беде. Однажды он сострил над высокопоставленным духовным лицом, после чего в Петербург было отправлено донесение: «О разрушении основы якобинца, дальнейшее пребывание которого в Коломне грозит отечеству необратимыми несчастиями». Ивана Ильича заточили в Петропавловскую крепость. Лишь своевременные действия его жены и друзей, попросивших помощи у нужных людей, помогли освободить купца. Вскоре его освободили, но материальное благосостояние семьи было подорвано. Чуть позже нестабильное финансовое положение и проблемы со здоровьем вынудили Лажечникова-старшего отказаться от имения.
 
В дальнейшем усадьба сменила ни одного хозяина. Какое-то время ей владел старший брат писателя, Андрей Лажечников. 
 
В зрелом возрасте Иван Лажечников посетит Кривякино еще трижды — в 1854, 1856 и 1858 годах.

 
Все статьи автора Читать все
   
Литература, Подмосковье, усадьбы, дачи
Рекомендую
0 2238
Спионерить!
Оставить комментарий
 
Вам нужно войти, чтобы оставлять комментарии



Комментарии (0)

    Пока никто не написал
Классный журнал
 
Новое